Театральные сезоны

А давайте сегодня – с разбега в карьер? Чтобы не звучало пустых слов обобщения, а сразу выхватились детали. Это был первый сложный спектакль, после которого осталось стойкое впечатление, что я больше не смогу его посмотреть. Не потому что не привезут или сама не поеду, но потому что не захочу идти. Звучит богохульством. Просто я люблю думать над смыслами в процессе, ведь не будет возможности вернуться и попросить пояснений. Тут я как-то сразу нашла решение, ключ, которым и открыла спектакль. И увиденное так легло на душу, что искать другое или уточнять это – излишне. Я не говорю: «Моя трактовка единственная правильная». Скажу больше – она неправильная совсем. Но она стала за кусочек времени настолько родной, стоит ли теперь насильно вырезать из сердца? Т.е. хотелось бы сохранить ощущение первозданности.

В спектакле для меня - тема масок и лиц, за которыми мы скрываемся. Они становятся часто едва преодолимыми крепостями на пути к нашим истинным душам и чувствам. Их удается сбросить, но нас-без-масок не всегда готовы принять. Некоторые бросаются и силой пытаются прикрыть развернувшуюся, откровенную душу. И это постоянная погоня, обнять и оттолкнуть, поиск места, где можно будет слиться. Кстати, и слившись можно закрыться одной, общей маской от всего мира. 

Это подается как притча. По-детски иронично-смешная. Потому что мало увидеть - надо бороться. И осмеивать, но необидно, а так, чтобы и впрямь хотелось повести плечами, сбросить шелуху и открыться миру. 

Поэтому холодно - льды, снеговики, лыжи. Но при этом - забавы, легкость, совершенно неудержимый смех. Действо кажется необыкновенно легким.

Прекрасно, что реплики - всего штук пять за спектакль - говорят по-русски. Да, с акцентом, но и ничего ведь такого! Скажи что-нибудь. Там. Тай! И - ключевое - Обезьяна съела мою руку. Обезъяна съела мою печаль и мою руку. Я съела обезьяну и мою руку.

Обезьяна вообще очень символичное животное для разных культур, как я и подозревала, но копаться в значениях не решилась. Не определилась, прочитала ли в ней приматную силу с защитной функцией, единственную естесвенную, правильную, действительно важную маску или что-то другое.

Еще - необыкновенное ощущение французского. В песнях на выдуманном языке, странном запахе, иностранной речи за спиной. Мы ведь сидели на самом последнем ряду, прямо перед пространством звуковиков, что ли.

А после спектакля мы шли пешком вдоль воды и потом - почти до самого дома. Я мерзла и жутко хотела пить, но еще больше - смотреть на город новыми глазами. Мне казалось, что именно в тот момент я видела его отчетливее, чем всегда. И он меня тоже. Я смотрела на солнце - оно отражалось во всем блестящем, привлекало внимание к храмам, окнам, внезапно не к нелюбимым мной высоткам. Я смотрела на буро-синюю воду, маленькие волны и дорожку золота. И поняла, что не могу больше представить то, что могло бы произойти в следующую минуту. Каково было бы встретить знакомых? Или вот сейчас я пойду отвечать - как будет это? Наверное, так выглядит умение жить настоящим.

Вчера мы – традиционно в рамках театрального фестиваля им. А.П. Чехова – смотрели французский спектакль «Не забывай меня» (Компания Филиппа Жанти).